Венеция улыбнулась в ответ.

— У нас нечто вроде медового месяца? Хэзард осторожно поставил чашку.

— А тебе хочется, чтобы это был медовый месяц? — его голос звучал низко, глуховато.

Венеция молча кивнула.

— Значит, у нас медовый месяц, — выражение глаз Хэзарда Венеция понять не смогла, но его улыбка очаровывала. — Мне бы хотелось кормить тебя, причесывать тебя… и вообще заботиться о тебе.

— Но если все это станешь делать ты, то чем займусь я? — мягко спросила Венеция.

— А ты можешь позаботиться обо мне, красавица, — причем так, как это умеешь только ты. — Его рука ласково коснулась ее щеки.

— И это все? Неужели мне не придется работать?

— Я бы предпочел, чтобы ты употребила свою энергию в других целях…

— Как мило! — Венеция положила его ладонь себе на грудь. — Это мне удается отлично.

— Да, так и есть, — согласился Хэзард, и его глаза вспыхнули огнем желания. — Ты и вправду очень хороша. Но сначала поешь, принцесса, потому что я собираюсь пользоваться твоей одаренностью до вечера.

Они провели в вигваме целый день, и ни разу демон несогласия не нарушил эту идиллию. Венеция была ненасытна, а Хэзард никогда еще не получал такого удовольствия.

Уже ближе к вечеру у порога послышались голоса, и Хэзард вскочил, поспешно натягивая кожаные штаны.

— Как же я забыл! — воскликнул он и, легко поцеловав Венецию в волосы, подошел к пологу, закрывавшему вход.

Приподняв полог, Хэзард что-то сказал на своем языке. Ему отвечали женские голоса и хихиканье.

— Кто там? — спокойно поинтересовалась Венеция, когда Хэзард вернулся к ней. — Это твой гарем?

— С тобой, любовь моя, у меня не остается времени ни на какой гарем, — с улыбкой ответил он.

— Времени или желания? — нахмурилась Венеция: она все еще чувствовала себя не совсем уверенно рядом с ним.

— И желания, — быстро согласился Хэзард. — Этим женщинам я не нужен. Вчера вечером мы договорились, что они принесут тебе платья, а я забыл. Так что пришлось извиняться. Думаю, тебе лучше примерить их прямо сейчас.

— А это чьи платья? — неуверенно спросила Венеция: она прекрасно помнила, что за такое короткое время невозможно сшить ни одного индейского одеяния.

— Не беспокойся. Наши женщины шьют платья, рубашки, мокасины, куртки для продажи. Я приглашу их войти?

— Нет!

Хэзард вздрогнул от неожиданности.

— Нет? Но мне казалось, ты хотела получить новые платья.

— Так и есть. Скажи им, чтобы они все оставили. Я примерю платья позже.

— Дорогая, платья нужно будет подогнать по тебе.

— Я сама это сделаю, — поспешно произнесла Венеция.

Хэзард, прищурившись, посмотрел на нее:

— Ты шьешь?

— Ну… Меня учили, когда я была маленькой… — Венеция замялась. — Я хотела сказать…

Хэзард снова окинул ее оценивающим взглядом.

— Ты не умеешь шить, — констатировал он. Венеция вздохнула и закусила нижнюю губу.

— Нет, — призналась она.

— Тогда нам следует пригласить кого-то, кто сможет подогнать их по твоей фигуре, разве ты со мной не согласна? — миролюбиво заметил он.

Венеция долго смотрела на него, потом угрюмо ответила:

— Вероятно, ты прав. Только позови кого-нибудь, с кем я не знакома. — Она вспомнила недавний визит Маленькой Луны.

— Но ты никого здесь не знаешь, дорогая, — заметил Хэзард.

— Тогда того, кого не знаешь ты!

— А я знаю всех.

— Я говорила не об этом, — мрачно заявила Венеция. — Пригласи какую-нибудь старушку.

Хэзард наконец понял, в чем дело, и рассмеялся:

— Посмотрю, что можно сделать.

Он вышел на улицу, объяснил женщинам, что его жена очень стеснительна, и стал покупать все платья подряд, чтобы никого не обидеть. Потом Хэзард вежливо отослал всех, кроме одной пожилой индеанки.

Когда они вошли в вигвам, Венеция в одной из кожаных рубах Хэзарда стояла возле постели. Молодая женщина казалась совсем юной в рубашке не по размеру и с голыми ногами, но держалась она царственно. Только глаза ее выдавали неуверенность. Хэзард представил ей Серебристую Иву и сказал, что ее знают на северных равнинах как искусную портниху. Потом он внес целую груду вышитых и отделанных бахромой платьев.

— Начни с этого.

Женщины улыбнулись друг другу.

— Ты считаешь, что этого хватит? — пошутила Венеция.

— А ты хочешь еще, красавица? Что ж, я пошлю глашатая объявить об этом.

— Ты слишком экстравагантен.

— Мне ничего не остается: я должен доставить удовольствие экстравагантной женщине, — очень тихо произнес он.

— Ты хочешь доставить мне удовольствие? — усмехнулась Венеция.

— Любым способом, биа-кара, — прошептал Хэзард, — но только после того, как ты примеришь платья.

— Мне их мерить перед Серебристой Ивой? — Венеция замешкалась.

— А дома ты сама одеваешься?

— Иногда.

— В таком случае сделай вид, что ты всегда одеваешься с посторонней помощью. — Хэзард отлично знал, что Венеции помогают одеться целых две горничных. — Ты же можешь исполнить мой каприз?

Венеция состроила гримаску.

— Ну, если ты настаиваешь… Хэзард улыбнулся.

— Да, я настаиваю.

Серебристая Ива не знала английского, но отлично поняла, что Черный Кугуар настаивает, а белая женщина сопротивляется. После того как Хэзард произнес последнюю фразу, она понимающе улыбнулась и сама подошла к Венеции.

— Скажи своей женщине, что рисунок из звезд предназначен для жены вождя, — сказала старуха Хэзарду. — Пусть она примерит сначала это платье.

Хэзард перевел Венеции все, что говорила Серебристая Ива, и протянул ей платье, которое было украшено сложным многоцветным узором в форме звезды.

— Давай, биа, надевай его. И нечего смущаться. Серебристая Ива каждый день видит обнаженное тело. Я сделал то, что ты просила, отослал всех женщин. А теперь ты выполняй свою часть уговора.

Венеция сдалась и примерила первое платье. Серебристая Ива пометила, где его надо убрать в плечах, талии и бедрах, при помощи отточенного кусочка известняка.

— Твоя жена очень красива, — заметила она.

— Спасибо, — Хэзард с улыбкой перевел ее комплимент.

Венеция слышала нечто подобное сотню раз, но почему-то эти слова в устах старой женщины из клана Хэзарда особенно тронули ее. Ей так хотелось стать частью жизни Хэзарда!

— Как сказать на вашем языке спасибо? — спросила Венеция и медленно повторила за ним слова благодарности: — Ахо-ахо.

Удобно устроившись на постели, Хэзард наблюдал за примеркой. Как ни странно, ему никогда еще не доводилось так долго смотреть на Венецию: всякий раз что-то мешало, чаще всего — его собственное вожделение. А теперь Хэзард спокойно наслаждался красотой Венеции. Благодаря рассеянному свету в вигваме ее кожа напоминала золотистый персик, волосы тяжелой медно-эолотистой волной ниспадали ниже пояса. Она двигалась очень грациозно, выполняя простые команды Серебристой Ивы, — поднимала руки, нагибала голову, поворачивалась. Она казалась робкой и покорной, и это стало откровением для Хэзарда. Он привык к ее манере командовать и идти напролом, но здесь, на летней стоянке, Венеция предстала перед ним совсем другой — не такой властной, более послушной…

Хэзард поднял глаза, встретился с ней взглядом и подмигнул. Она улыбнулась, и восхитительная искра пробежала между ними.

Венеция примеряла одно платье за другим, и последнее вызвало неудовольствие Хэзарда: на его вкус, вырез оказался слишком глубоким.

— Это платье не пойдет, — безапелляционно заявил он и сделал знак портнихе убрать его.

— Подожди минуту, — Венеция жестом остановила индеанку. — Почему тебе не нравится это платье? Посмотри: кожа мягкая, словно шелк, бисер переливается так чудесно, и такие очаровательные цвета…

— Я сказал нет.

— Но я хочу его! И вообще, не смей так со мной разговаривать!

Хэзард взял себя в руки и сменил тон.

— Прости, биа, оставь его, если оно тебе нравится. — Но потом он сказал Серебристой Иве на родном языке: — Это платье обратно не приноси.